Генка торопливо доедал котлетку и украдкой бросал оценивающие взгляды на яблоки. В вазе их было четыре: папе, маме, ему и младшей сестренке Ленке. Одно из них производило на него гипнотическое действие: оно было больше других.

Ленка тоже сумела оценить достоинства этого яблока и тоже на него поглядывала.

Папа сказал, не торопясь и ни к кому не обращаясь:
— Хорошие люди обычно себе берут меньше, а другим отдают больше.

— А плохие, — сказала мама, серьезно глядя на папу, — те всегда стараются себе взять побольше, а для других им и дела нет.

— Зато таких никто не любит, — вздохнул папа.

Генке стало немного не по себе. Он беспокойно заерзал на стуле. Когда котлетка была доедена, он решительно взял самое большое яблоко и положил его перед мамой:

— Это тебе, — бодро сказал он.

Ленка тоже не захотела упасть в глазах общества и самое большое из оставшихся яблок положила перед папой:
— А это тебе, — пропела она, очень довольная собой.

Теперь в вазе осталось два яблока, но одно из них опять было самое большое.

Генка съежился, словно ему предстояло прыгнуть в холодную воду, а потом с неестественной поспешностью взял меньшее из них себе.

Что было делать Ленке? Она взяла то, что осталось. «Я же не виновата, что мне большее досталось», — хитро говорили ее глаза в ответ на Генкин недобрый взгляд. Генке стало чуточку жаль себя, самую малость. Он мельком глянул на маму, потом на папу. Никто не улыбался. Генка осторожно откусил кусочек от своего маленького яблока и без всякой фальши в голосе сказал:
— А оно вкусное…

Потом он откусил еще раз и добавил уже совершенно убежденно:
— Вкуснее больших-то.