Стихи я любил с раннего детства, но истинное прикосновение к поэзии я ощутил только после уверования в Иисуса Христа как моего Спасителя.

Этот момент незабываем. Покоренный неизреченной Божьей любовью, я возвращался с первого евангельского собрания в свою однокомнатную квартирку. Радостные чувства переполняли мое сердце. Им не было выхода. Я ликовал, хотелось петь гимн Спасителю. И вот тогда вырвались первые слова:

О Боже, могу я, могу я
Всем сердцем пропеть аллилуйя!
Хотя ничего я не значу, 
Но сердцем от радости плачу. 
Ты дал мне. Спаситель, спасенье
И новое стихотворенье.

К тому времени я уже имел несколько распухших тетрадей, исписанных стихотворениями, но теперь мне хотелось и жить иначе, и писать стихи по-новому.

Теперь я увидел в поэзии живую силу, и эта сила в обнаженности сердца, в убежденности. Теперь я увидел, что в моих прежних стихах поэзия даже не ночевала. Можно овладеть поэтической техникой и не быть поэтом.

Можно написать стихотворение с хорошими рифмами и выдержанным ритмом, но если в него не вложен кусочек сердца, не выявлено искусство образа, не открыта душа автора — это еще не поэзия.

Я знаю одаренного поэта, не напечатавшего ни одной строки, а ему уже под семьдесят. Он умеет понимать и ценить поэзию, чутьем улавливает дыхание души автора и много раз ловил меня на фальши, которую я допускал ради звучности или новизны рифмы.

Живая сила поэзии проявляется там, где кроме красивой формы и ярких, точных рифм есть жизненная правда, есть что-то новое и неповторимое. Без этого стихотворение похоже на скелет, на восковую фигуру, в которой есть все, кроме дыхания жизни, кроме сердечной теплоты.

А то ведь бывает так: прочтешь стихотворение, закроешь страницу и думаешь: о чем писал поэт? Что он хотел сказать? И этот вопрос остается без ответа. Сколько их, таких хороших стихов «ни о чем» встречаем мы в газетах, журналах и книгах!

Три элемента определяют хорошего поэта: дар свыше, идея, зажигающая сердце, и его опытность. Поэзия, по выражению Пушкина, должна «глаголом жечь сердца людей», но если в ней нет душевного огня, чем и что она будет жечь?

Но бывает еще хуже. Человек берется за стихи, не зная элементарных правил грамматики. И это было бы полбеды: пиши себе помаленьку, читай друзьям. Но автор хочет, чтобы его обязательно напечатали, и притом, без редакторских поправок. Таким людям так и хотелось бы сказать словами хорошего поэта М. Исаковского: «Чтобы глаголом жечь сердца людей, Необходимо твердо знать глаголы». А для того, чтобы твердо знать глаголы, необходимо учиться, учиться и еще раз учиться. Растущий поэт каждую критику, каждый совет и каждое замечание примет с благодарностью и не будет считать оскорблением, неуважением автора. А со стороны всякое дело бывает виднее.

Многие люди делят поэзию на христианскую и светскую. Правильно ли это?

Я оставляю этот вопрос без ответа, но хочу напомнить читателю, что поэзия вообще имеет небесную природу. Одним из выдающихся прославленных поэтов древности был псалмопевец Давид. Его псалмы в переводах могут показаться несовершенными по форме, но в оригинале они — образец настоящей поэзии. И больше: в них мы находим богооткровение, ибо они писались по вдохновению Святого Духа. Молитвы Давида, изложенные в поэтической форме, учат нас молиться. Там, где он прославляет Бога, так и хочется вместе с ним воскликнуть:

«Благослови, душа моя, Господа,
И вся внутренность моя
Святое имя Его!»

Незаурядным поэтом был Иов, и его книга (считают самая древняя в Библии) является поэтической книгой.

Среди христиан существует понятие о духовной и недуховной поэзии. Духовными они называют стихи, в которых упоминаются Иисус Христос, имена апостолов и такие слова, как благодать, воскресение, крест и т. п. Мне приходится часто читать стихи, в которых такие слова упоминаются чуть ли не в каждой строчке, а стихотворение само по себе не духовное. В нем нет духа, который может трогать сердце читателя, зажигать его любовью к Богу и к людям. Оно написано головой и может быть большой головой, но без участия сердца. И читатель это чувствует сразу. А есть стихи, в которых как будто бы ничего не говорится о Боге, а стихи — духовные, в них есть любовь к человеку и к его Творцу.

В Библии есть книга, называемая Есфирь, в десяти главах которой ни разу не упомянуто имя Бога, но она богодухновенна, потому что в ней говорится о делах, которые совершил Бог. Чудесная книга!

Если я пишу:

Этот день чудесен и хорош:
Солнце светит в каждом переулке,
На полях налившаяся рожь
Пахнет свежевыпеченной булкой.

Духовное это стихотворение или недуховное ? Здесь я пишу о Творце. Наливать рожь и посылать на землю солнце может только Творец. Не упоминая Его имени, сказано о Нем.

Апостол Павел, образованнейший человек своего времени, в своих речах и посланиях цитирует поэтов-язычников (Деян. 17:28 и Тит. 1:12). Не думаю, что его кто-нибудь упрекал в симпатиях к языческой вере. А в нашей среде такие обвинения, к сожалению, можно встретить.

В моей библиотеке представлены почти все советские поэты. Как-то зашел ко мне знакомый и занялся просматриванием книг. Каждый раз, когда он брал книгу, изданную в СССР, он поспешно ставил ее на полку, будто она жгла ему руку. Я спросил: в чем дело?

— Я не хочу оскверняться атеистической книгой. Эти же все авторы — коммунисты!

Я взял книгу, только что поставленную им на полку. Это оказался сборник стихотворений Николая Старшинова. Открыл наугад страницу и прочитал стихотворение «Мать».

Снег темнеет на улице талый. 
Начинает накрапывать с крыш. 
Ты набегалась за день. Устала. 
И теперь у окошка сидишь. 
Никого в твоей комнате нету, 
А была здесь большая семья. 
Друг за другом по белому свету 
Разлетелись твои сыновья. 
И умчавшись за дальние дали, 
С головой зарываясь в дела, 
Мы тебе написать забывали — 
Ты вестей месяцами ждала. 
Вот я снова тебя обнимаю. 
Как я встрече сегодняшней рад! 
Не писал. Забывал. Понимаю. 
Ты прости меня. Я виноват.

Мой знакомый поднял голову, посмотрел на меня виновато. В его глазах блестела влага. «Ты прости меня. Я виноват», — повторил; он последнюю строку стихотворения.

Этим я не хочу сказать, что все, напечатанное в Москве, — хорошее. Много парадных, бесконфликтных, казенных стихотворений печатается там сегодня. В рыбе бывает много костей, но это совсем не значит, что я не должен есть рыбу. Я мог бы назвать не десятки, а сотни авторов, которые, вероятно, вообще не верят в Бога, но у них есть духовные стихи, полные красоты и жизненной правды. Они подобно первосященнику Каиафу провозглашают правду Христову, не веря в Него.

«Не позволяй душе лениться! 
Чтоб в ступе воду не толочь, 
Душа обязана трудиться 
И день и ночь, и день и ночь!»

Духовное это стихотворение? А его автор — советский поэт Николай Заболоцкий.

Все правдивое духовно и свято!