Слово к супругам

Постараемся, возлюбленные, истребить все причины огорчений и поселить в христианских домах глубокий мир, наипаче между супругами.

Для чего дана жена мужу?

— Для вспоможения ему, для того, чтобы он, при ее утешении, мог легко переносить все с ним случающееся. Если жена ласкова и правдива, то сообщество ее не только послужит утешением мужу, но и во всех случаях подаст ему великую помощь трудное сделать легким и не попустит мужу почувствовать тех неудовольствий, которые случаются в доме и вне дома. Нагрянет ли душевная буря — добрая жена, как искусный кормчий, приведет семейный корабль к тихой пристани и своим благоразумием утешит мужа.

Ничто житейское не сможет опечалить супругов, ничто не разъединит тех, кто соединены таким союзом. Семейного счастья их никто не нарушит. Никакая напасть не будет иметь силы там, где между супругами — единомыслие, мир и любовь; ибо их согласие, утверждаемое Богом, как великая и непреоборимая стена, служит им ограждением…

Если это будет так, то и дети последуют добродетели родителей и во всем доме явится великое благополучие: ибо когда то, что есть Божие, мы предпочтем всему прочему, то все прочее потечет у нас, как река, и мы не почувствуем никакой скорби…

Иоанн Златоуст

---

Испытание

Таня не могла прийти в себя: три месяца супружеского счастья, семейной идиллии разбиты и растоптаны сегодня утром за завтраком ее мужем Виктором. Все вышло из-за пустяков: она сожгла тост, а пока возилась с ним, яйцо, которое муж просил сварить всмятку, получилось вкрутую. Кто мог бы подумать, что это случится с ними? Муж ушел на работу, впервые не поцеловав ее.

После нескольких часов тяжелых мыслей, вызванных утренней ссорой, Таня почувствовала, что она не может дальше оставаться наедине с собой. Несчастье, которое свалилось на ее голову, слишком велико, чтобы ей одной можно было справиться с ним. Будь, что будет, но она должна рассказать эту всю историю Мане. Выбежав из дому, она решительно перешла улицу и постучалась к соседке. Здесь она встретила желанное понимание и сочувствие. Маня отложила все дела, до этой минуты казавшиеся неотложными, и с полной готовностью подставила Тане уши, мысленно пожалев о том, что ушей у нее всего одна пара, а не целая дюжина. Для большего апломба обе закурили и уселись на диван. По мере того, как Таня излагала со всеми подробностями свою первую ссору с мужем, лицо Мани принимало вид: серьезный, презрительный, злой, решительный, дикий. Едва дав закончить последнюю фразу Тане, она вскочила с дивана, подняла обе руки и закричала: «Я хотела бы увидеть, чтобы мой Костя позволил так говорить со мною! Я разбила бы кофейник на его голове! Нельзя позволять мужчине издеваться над женою… Если ты смолчишь и спустишь ему такую грубость на этот раз, тогда завтра он сядет тебе на голову. Сохрани тебя Бог, чтобы ты довела его до этого. Ты слушайся меня, я уже за третьим мужем и знаю, как надо «их» подбирать к рукам. Вот сегодня, когда он возвратится с работы, пусть видит, что он наделал: в доме ничего не убирай, никакого ужина не готовь и даже постарайся не смотреть в его сторону и не отвечай ему ни слова! Увидишь, как все это приведет его в чувство. Я тебе из собственного опыта говорю: только это поможет ему и тебе!»

Такое авторитетное заявление Мани, которая была лет на 15 старше Тани, засело ей в душу, как гвоздь вбитый по самую шляпку. Сперва Тане казалось, что ей нужно, «лучше освоить кухню», но после разговора с Маней ей стало ясно, что не это ей нужно. Маня — человек опытный. Как ни как, но она уже за третьим мужем и сама говорит, что эти шесть месяцев, проведенных с Костей — самые счастливые дни в ее жизни.

Тем временем Виктор, успокоившись, от души пожалел, что «все так вышло». День показался ему втрое длиннее всех прежних и времени для размышления было очень много. Но чем больше он думал и перебирал в памяти свои острые фразы и грубые слова, сказанные Тане за завтраком, тем несчастнее и виновнее он себя чувствовал. Во время обеденного перерыва он позвонил домой и хотел уже по телефону извиниться за утреннюю вспышку, но на звонок ему никто не ответил. Он даже испугался, вспомнив при этом, как Таня, вся в слезах, с пронзенным его грубостью сердцем, упала, как подстреленная птица, на диван, а он в этот момент вышел и хлопнул дверью.

После работы он поспешил домой, задержавшись только, чтобы купить книгу, которую позавчера просила жена, да прихватить коробку конфет, к которым Таня была неравнодушна. Но, переступив порог, он был настолько скован и поражен холодным взглядом Тани, что не смог сразу произнести обычной приветственной фразы. Не ответив на его приветствие, Таня продолжала сидеть, тупо уставясь на экран телевизора и смотрела на программу, которая, он знал, меньше всего ее интересует. Испробовав всевозможные подступы к примирению и видя, что перед ним сидит «бесчувственное существо», Виктор снова повысил голос. Вначале Таня как будто не слышала его гневных слов, но вдруг повернулась и запустила в него свою туфлю, а вслед за нею и нераспечатанную книгу, которую Виктор положил возле нее. При этом она облила его потоком горьких и смертных упреков. Пока продолжалась перебранка, Виктор извлек откуда-то свой старый холостяцкий чемодан, наскоро собрал все, что мог из своих немногих пожитков и безмолвно вышел, оставив Таню для дальнейших советов и утешений Мани.

Нет ничего особенного в ссорах новобрачных. Они происходят с тех пор, как люди начали жениться. Но раньше, когда новобрачные жили с родителями мужа и не далеко от родителей, подобного рода ссора могла бы закончиться иначе. В те времена Таня обратилась бы за советом и утешением к матери или к своей старшей сестре. Мать и сестра вероятно поделились бы с Таней своими переживаниями первых дней супружества и посмеялись бы от души над ее первой неудачей с тостом и яйцом и, возможно, помогли бы приготовить к вечеру такой ужин, который расположил бы к жене самое непримиримое сердце. Но теперь мы живем в других условиях. Теперь Таня и Виктор отделяются от родителей задолго до встречи и знакомства. Встретившись два-три раза, они решили, что созданы друг для друга. После нескольких месяцев ухаживаний и свиданий им стало ясно, что нет никаких серьезных оснований, почему бы им откладывать супружество «на потом», тем более, что и Тане и Виктору было уже «далеко за двадцать». Танина «советница и утешительница» Маня вышла замуж, когда ей было всего 18 лет, но это потому, что в доме ее родителей для нее было «мало свободы«… Она не переносила «вечных беспокойств» матери о том, чтобы она «не попала в беду», не подпала влиянию беспутных подруг или мужчин. Маня где-то вычитала такое правило: «Выходи замуж за кого ты хочешь, лишь бы любили друг друга». Этот принцип был неплохим 100 лет тому назад, когда «влюбленные» жили в одной и той же деревне, ходили в одну и ту же школу, знали родителей друг друга из поколения в поколение. Но сейчас, в больших городах, совсем не то. Большие индустриальные центры полны людей с темным прошлым, с ужасной наследственностью, с ложными идеями о брачной жизни, с отсутствием должной ответственности за брак, распределением обязанностей, расходованием денег, рождением и воспитанием детей и тысячами других неясностей, проблем и противоречий. Поэтому Маня успела уже три раза побывать замужем и это только — начало… Мы живем в век легкомысленных браков, легких разводов, «легкого» поведения. Один судья заявил, что 85 % разводов не имеют достаточного для них основания и могли бы быть спасены, если бы этого захотели разводящиеся. Но при наличии легкости развода такое желание отсутствует. Жизнь может быть изуродована «из-за пустяков», как это вышло у Виктора и Тани. А их взаимное счастье было «так возможно, так близко«… Чего им, этим молодым людям, не хватало? «Одного не достает тебе», — сказал Христос богатому юноше. Чего же именно? Возрожденного сердца, жизни, преданной Богу, «хождения в присутствии Невидимого».

Если бы Таня знала Господа, как своего личного Спасителя, она знала бы, куда пойти и к Кому обратиться за советами и указаниями, у Кого искать исцеления своих сердечных ран, услады своим горестям, откуда ожидать помощи, терпения, силы и внутренней победы над проявившимся злом. Она видела бы виновником не Виктора, а сатану, который уловил мужа в свою злую волю.

Если бы Виктор был христианином не «по наследству», а по личному убеждению, он никогда бы не драматизировал мелких, случайных, ничтожных неприятностей и не принимал бы наспех заведомо неправильных, нехристианских решений.

Эта супружеская пара допустила очень серьезную ошибку. Отплывая в своей новоизготовленной утлой ладье в бурное житейское море, они не пригласили Христа быть их Кормчим. Другими словами, они строили свою семейную жизнь «на песке», а не на незыблемой скале Слова Божия. То, что сказал Христос об устроении дома, всегда истинно: «Всякий, приходящий ко Мне и слушающий слова Мои и исполняющий их, скажу вам, кому подобен. Он подобен человеку, строящему дом свой, который копал, углубился и положил основание на камне, почему, когда случилось наводнение, и вода наперла на этот дом, то не могла поколебать его, потому что он основан был на камне. А слушающий и не исполняющий подобен человеку, построившему дом на земле без основания, который, когда наперла на него вода, тотчас обрушился, и разрушение дома сего было великое» (Лк. 6:47–49).

Автор неизвестен