ВРЕМЯ НЕЗАБВЕННОЕ!

Поговори, мой сад, поговори,
Открой свою предутреннюю душу.
Я, как и ты, встающий до зари,
Хочу слова веселые послушать.
Безоблачна над кроной высота,
Плывет луна в серебряной оправе.
Слетает лепет с каждого листа
И падает, как яблоки, на травы.
Все спит еще и, кажется, не спит.
Лежит туман на рыжей шапке стога,
И за деревней нашей не пылит
Построенная заново дорога.
Еще сорок не слышится раздор,
Но дым из труб, синея, выплывает,
И матушка с ведром идет во двор,
И это значит — утро наступает…

Я все могу на свете проглядеть:
Рожденье дня и приближенье ночи, —
Уж не глаза, а сердце видеть хочет,
Когда начнут деревья зеленеть.
Как гениальна эта простота,
Ее не унижает повторенье:
Рождение зеленого листа
Как чувства неизвестного рожденье.
Его еще в помине даже нет.
Умеющий невидимо подкрасться,
Он все займет —
Сплошной зеленый цвет,
И даже небо потеряет краски.
Он шествует на север и восток…
И машут, отогревшись от мороза,
Зелеными платками у дорог
Красавицы российские — березы.

Иван Савельев

ИСПОВЕДЬ

Для всех на свете солнце ярко светит,
И соловей в безмолвии поет.
Но нагоняет тучи стылый ветер,
И воронье свой голос подает.

Умеет радость расширять границы,
Но зло не дремлет тоже с давних пор —
Готов душой я с общим счастьем слиться,
Готов беде достойный дать отпор.

Винить того не буду слишком строго,
На ком лежит беспечности печать,
Кто ходит только гладкою дорогой
И темноты не хочет замечать.

Но горько за него невыносимо —
Ведь это добровольная тюрьма:
Ходить вполшага, действовать вполсилы,
Любить вполсердца, мыслить вполума.

И лишь потом, в конце, свой путь итожа,
Когда секунды остановят бег,
Поймет, что он всего полжизни прожил
И был всего лишь получеловек.

Фридрих Больгер

ОКТЯБРЬ

С желтым посохом входит к нам осень,
Потемнела в озерах вода,
Только неба бездонная просинь
Остается такой, как всегда.

Не везде лето кончило повесть:
На горе зеленеет трава,
И звенит, будто грешника совесть,
Над тропинкой сухая листва.

С гор высоких виднее озера,
Ярким светом облиты леса,
Где дыша глубиною простора,
Ты душою вспаришь в небеса.

К горной роще уводит тропинка,
Вверх по ней я иду не спеша.
И любой одинокой былинкой
Умиляется кротко душа.

Алексей Королев

ДЛЯ НАС

Для меня ли эти дали,
Это солнце и луга?
Для меня ли засияли
Позолотой берега?

Для меня ли весь из сосен
Растянулся хмурый бор
По откосам, где разбросан
Из цветов живой ковер?

Посмотрю — вверху, на воле
Трели жаворонок льет:
Он не знает — для него ли,
И однако же поет.

Жребий жизни неминуем,
Всем пробьет последний час,
Но пока мы существуем,
Вся вселенная — для нас!

К. Ярошук

ДРУГУ

Мой друг, минуты огорченья
Глубоко в сердце не храни.
Забвенье им, одно забвенье, —
Пусть, как туман, пройдут они.

Мой друг, ответь любовью снова
Тому, кем ты был огорчен.
От необдуманного слова,
Быть может, сам страдает он.

Мы от ошибок не свободны,
Мы люди все. Лишь только те
Умом и сердцем благородны,
Кто всем прощают в простоте.

Прости и ты. Умей в смиренье
Твой дар высокий показать.
И не стыдись, что в примиренье
Ты хочешь первым руку дать.

ЛУЧШАЯ РАДОСТЬ

Одну я радость в этом мире знаю:
Ее, Господь, поволил Ты познать,
Что от Тебя дары я получаю,
Каких нигде, никто не может дать.

От немощей меня Ты избавляешь
Чудесной силой, милостью Своей,
Дух бодрости всегда в меня вселяешь,
И сразу жизнь становится иной.

Не слышу я тогда людских глумлений,
Скрываются кровавые следы,
Все ужасы бесстыдных преступлений
Становятся моей душе чужды.

На крыльях счастья я обозреваю
Красоты неба и земли всех стран,
Я их дыханьем душу насыщаю,
И слышу, как рокочет океан.

За солнца свет и голубые дали,
За будущую яркую зарю,
За радости, а также за печали, —
За все Тебя, Господь, благодарю!

Алексей Филиппов

РАЗДУМЬЯ

И тебе жизнь подрежет крылья.
Не порхай так легко, беспечно.
Города засыпает пылью.
Ничто на земле не вечно.

Раскопают нас, как Помпею,
И очистят он наслоений.
Создадут о нас эпопеи
Из своих фантастичных мнений.

Наши мысли в словах и строках,
Растолкуют, как им взбредется.
И в числе поставивших точку,
Нас понявшего не найдется.

Ты твори, прилагай усилье,
Так, чтоб в память векам оставить.
А века покрывают пылью
Города и тебя, и память.

Вера Кушнир