БЕЗОПАСНАЯ СТРАНА

Нелегко бродить по свету
Там, где холод и туман.
Наша бедная планета
Истощилася от ран.

Где-то стонут, где-то плачут,
А ведь все хотели б жить.
Непосильную задачу
Без Христа не разрешить.

Люди-братья,
Все, кто верит,
Станьте к Господу лицом.
Наши скорби и потери
Будут радости венцом.

И когда по всей планете
Разыграется война,
Есть для верных на примете
Безопасная страна.

Пусть же будет нам дороже
Та страна, как наша мать.
Помоги, Спаситель, Боже,
Путь по Компасу сверять!

Николай Водневский

ОН — НАШ ГОСПОДЬ

Легко писать, но пережить
Не так легко, друзья,
Когда дрожит, когда горит
И плавится земля.

Но в этот миг, когда вокруг
Земля была в огне,
Ко мне пришел Небесный Друг
И руку подал мне.

И с той поры Его рука
Спасает от тревог.
Он — наш Господь на все века,
Он — наш великий Бог!

Николай Водневский

ДРУГУ

Жизнь — удачи и неудачи,
Тупики, переправы, рвы.
Очень много сегодня значит
То, что рядом со мною Вы.

Мы идем по одной тропинке,
Где подъем и тяжел, и крут,
Где роняют слезу-росинку,
Но идут, до конца идут.

Нет, не все в нашей жизни сладко,
Есть и горечь — мы не таим:
Не одна роковая складка
Пролегла по щекам моим.

Знаю я, мы идем к рассвету,
Станем рядом под тихий дождь.
Слава Богу, дорогой этой
Нас ведет Всемогущий Вождь!

Николай Водневский

Мир в движении,
Мир в движении,
Мир в движении день и ночь.
Где же, где же мое служение?
Чем могу я другим помочь?

Разве нужно об этом спрашивать,
Когда мир весь во зле лежит?
И учусь я у Господа нашего
Всех любить и, любя, служить

Ах, как много пройти мне надобно,
Чтоб достигнуть святых вершин!
Не всегда озаряет радуга
Тайники и моей души.

Мир в движении, мир в движении, —
Радость жизни скрывает тень.
А Спаситель Свое служение
Предлагает нам каждый день.

Николай Водневский

СВЕТЛЫЕ ДАЛИ

Красные гроздья рябины
стынут на первом снегу.
Этой далекой картины
я позабыть не смогу.

Где бы на свете я ни был,
сердце живет все теплей
близостью белого неба,
дальностью белых полей.

Лисьим скольженьем поземки,
что заметает зарод…
Скоро уйду я в потемки,
память со мною умрет.

Милые, светлые дали
скроет белесая муть.
Снегом засыплет детали,
только останется суть.

Только сорвавшись с вершины,
будут, как прежде, в логу
красные гроздья рябины
зябнуть на первом снегу…

---

В деревушке Анисимово
(говорю без прикрас)
я живу независимо,
может быть, в первый раз.

День дарует погоду,
остальное — на мне:
принесу себе воду,
суп сварю на огне.

Наловлю окунишек,
сор смету в уголок.
По-хозяйски дровишек
нарублю себе впрок.

Выпью вечером чаю,
в потолок посвищу.
Ни о ком не скучаю,
ни о чем не грущу.

Засыпаю без вздоха,
а проснусь и пойму:
удивительно плохо
на земле одному…

---

Прыгнул котенок с балкона,
с пятого этажа.
В сером колодце бетона
стонет живая душа.

Бьется котенок от боли,
задом елозит в пыли.
Может быть,
жаждал он воли,
может быть,
просто земли…

Не знал он
ни сном, ни духом,
ни памятью цепких лап:
земля перестала
пухом
быть тем,
кто не мудр и слаб.

Света и тьмы творенье
к тому же не ведал он:
еще до его рожденья
землю одели в бетон…

Оплачу я жертву бетона
и вспомню легко и светло,
как тоже шагнул с балкона,
да чудо меня
спасло…

---

Была душа,
как роща после пала:
остывший уголь, пепел да зола.
Но к состраданью ближних
не взывала
и утешений
тоже не ждала.

Давно забыв,
как плакала и пела,
как трепетала нежностью крови,
душа, замкнувшись,
больше не хотела
ни радости,
ни муки,
ни любви…

Кружился снег.
Чернели угли жалко
в пушистых кольцах
хрупкой бахромы.
И было ей
не зябко и не жарко
под белоснежным саваном зимы.

Но грянул март!
Душа открыла вежды,
услышав вдруг
прозрачным, звонким днем,
как шевельнулось
семечко надежды
там, в глубине,
не тронутой огнем.

И вот росток —
пронзительный и вольный, —
собравши силы,
выбросился ввысь,
пронзив ее…
И это было больно.
И это было сладостно,
как жизнь…

И допоздна
задумчиво и грустно,
сутуля плечи, вглядывался вниз,
где мчит река,
закованная в русло,
глубокая и быстрая,
как жизнь…

Вадим Кузнецов