«Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей, а тот послал его на поля пасти свиней; и он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя в себя, он сказал: сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою…» (Лк. 15:14–18).

Грустно окончились блуждания молодого юноши.

Когда он прожил всё, наступил великий голод в той стране, и он начал нуждаться. Каждое «когда» имеет своё «тогда». Переход от одного из этих наречий к другому — это только вопрос времени. Так произошло и в данном случае. Скоро расточитель оказался без денег. Полная свобода в растратах сменилась для него полной чашей нужды.

Глупец ведь не знает воздержания в расходах денег, а дьявольские удовольствия стоят очень дорого!

Скоро друзья покинули его.

Знаете ли вы, что мирские друзья часто бывают подобны вампирам или пиявкам? Они с вами, пока есть что высасывать, но едва несчастье случилось, они бегут от вас, как крысы с тонущего корабля.

Мы можем представить, что переживал юноша в дальнейшем.

Вот, наконец, карман его пуст. Он один. Он начинает нуждаться. Верблюды, овцы и весь его скот прожиты, красивые одежды — тоже. Он закладывает последнюю ценность, и вот уже через несколько дней он снова голодный. Единственное, что ему остаётся, — идти искать работу. Тщетно он топчет улицы города, пока не встречается глазами с надписью: «Требуется пастух для свиней». И что же? Повествование говорит, что он «пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля пасти свиней».

Слово «пристал» показывает, что он стал членом той семьи. Какой печальный конец для столь благоприятного начала! Стать, наконец, пастухом свиней и вместе с тем слугою дьявола! Он, который мог бы жить в доме доброго и богатого отца, должен довольствоваться обществом нечистых животных! Не он ли, уходя из дома и решая ходить собственными путями, мечтал о свободе? Как же он сделался рабом тирана? Вот что значит путь своеволия!

Молодые люди, если вы отвергаете Господний путь, чтобы ходить собственным путём, знайте, что вы не осуществите последнего, ибо есть только два пути, которыми можно ходить в жизни: путь Господний и путь дьявола. Когда вы отвергаете первый, в то самое время вы избираете второй. Иного положения быть не может. Если кто-нибудь не хочет поверить этому, не испробовав на опыте, я прошу вас — остановитесь вовремя! Не шутите с огнём! Не ожидайте, пока ваша жизнь будет сожжена, и вы принесёте жалкие остатки Господу, прося Его спасти вас. Конечно, Он и тогда примет вас, если вы обратитесь, но, умоляю вас, отдайте Ему вашу молодость и наилучшие силы, начните служить Ему теперь!

Подумайте, что должен был пережить своевольный юноша, чтобы, наконец, вернуться к отцу. В своём воображении я представляю себе конец его блужданий — и ужасаюсь. Вот он — в разбитой скорлупе своего короткого счастья: в лохмотьях, с потухшими глазами, с впалыми щеками и иссохшими губами. Он сидит и прислушивается к чавканью свиней, поедающих рожки, и завидует им. Какой трагизм! Какое падение!

«И он рад был, — сказано, — наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему». Для него стало казаться счастьем иметь пищу свиней! Как осуществить это? Ведь рожки, которые едят свиньи, так грязны и мерзки. Но вот он видит несколько стручков, ещё оставшихся на ветках дерева. Он взбирается на самую верхушку его и сильно сотрясает ветки. Два-три стручка падают на землю. Жадно впившись в них глазами, он торопится спуститься вниз, чтобы поднять их, но прежде чем он успевает сделать это, свиньи набрасываются на них и съедают их. Он повторяет свой опыт ещё и ещё раз — и, наконец, утомлённый бесплодными усилиями, одинокий и жалкий, он садится возле прожорливых свиней, закрывает лицо руками и с болью и тоской на сердце начинает думать.

Послушайте! Беда тех, кто блуждает по путям греха, в том, что они не думают. Некоторые скажут вам, что христианство — только для слабоумных. Не верьте этому. Как раз наоборот: если есть какая-либо причина, по которой существуют скептики и неверующие, то она заключается, главным образом, в том, что они не хотят серьёзно думать. Наилучшие мыслители всегда были верующими.

Поворот в поступках блудного сына наметился, когда он начал думать. О чём он думал? Он думал о своём прошлом и настоящем. Я уверен, что он думал также и о будущем. Он думал о свободе, о здоровье, о хорошей жизни и хорошем имени, которых он лишился. Какой контраст увидел он между тем, кем он был, и кем стал!

Кто мог бы поверить теперь, что он из богатой благородной семьи?

Может быть, не раз высказывались теперь о нём самые жуткие мнения. Может быть, не раз бывало, что кто-нибудь, проходя мимо него, говорил другому приблизительно следующее:
— Видишь ли ты этого глупца, который пасёт здесь? Он определённо — тупая и глупая личность. Ручаюсь, что его привели сюда из городских трущоб старого Иерусалима.

Что, если бы в такой момент молодой человек встал и с гордостью заявил:
— Не думайте так! Мой отец имеет денег больше, чем вы. Он — богатейший человек в Капернауме.

Думаете, кто-нибудь поверил бы теперь этому свидетельству?

Но одно, чего юноша не лишился ещё, — это любви отца. Несмотря на то, что он далеко ушёл от родного дома, отец продолжал любить его. И когда юноша «пришёл в себя», он увидел это. До этого времени он был в состоянии умопомешательства: нормы и правила разумности были чужды ему, он мыслил иначе. Теперь же расточитель начал видеть, что он сделал глупость. Перед ним предстали вся пустота греховной жизни и весь ужас сделанного им шага. Греховные удовольствия потеряли теперь всякую прелесть для него.

Так всегда бывает с теми, кто попадает в эти тенета. Спросите тех, кто пил однажды из греховного кубка: думали ли они тогда, что так много горького осадка на дне его, как видно это в их жизни теперь?

Отец! Отец! И почему он не подумал об этом раньше? Как нехорошо он поступил по отношению к нему! Он обесчестил его имя, разрушил его счастье, надсмеялся над его жизненной карьерой. Сознание огромной вины и греха пронзило его душу и привело его в трепет. Чувствуя на себе око Божие, окружённый одними лишь свиньями, он зарыдал…

Теперь всё говорило ему:
— Иди домой!

Проблески сознания, терзания голода говорили ему:
— Иди домой!

Лохмотья и весь его нищенский вид говорили ему:
— Иди домой!

Даже свиньи, хрюкая, говорили ему:
— Иди домой!

Только два пути были открыты перед ним теперь: умереть от голода или возвратиться домой.
— Иди домой!

Ум к этому побуждал, совесть — звала, страдания и голод подталкивали. И хотя боязнь и страх пугали, надежда вдохновляла. Осталось лишь принять решение. И решение продвинуло его.

Мы имеем свободную волю. Нам дана власть выбирать плохое или доброе, путь дьявола или путь Отца Небесного. Когда мы в этом выборе становимся на сторону добра, Бог приходит нам навстречу. Никто и ничто не может лишить нас этого права.

— Встану, пойду к отцу моему! — сказал юноша.

И повествование говорит, что он «встал и пошёл к отцу своему». Он оставил свиное стадо. «Житель страны той» снова должен был искать пастуха для своих свиней. Он же пошёл домой.

Чудный отец простил сына и принял его в свой дом.

Автор неизвестен