Много людей живет на земле, и у всех разные характеры, привычки, интересы. Даже походка, голос и многое другое отличают одного человека от другого.

Характер человека — это сам человек. Вот почему христианин, вступив на путь следования за Христом, должен всматриваться в Его образ, чтобы в какой-то мере преображаться в Его образ. И это прежде всего относится к нашему характеру.

Самой отвратительной чертой характера является лицемерие, а другими словами — криводушие. Так говорят о людях, которые прячут свое истинное лицо под разными масками.

Христос много раз осуждал лицемерие книжников и фарисеев, называя их «гробами окрашенными, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Мф. 23:27).

В рассказе «Разбойник» вы прочитаете историю о безобидном котике. Но разве вы не встречали в жизни людей с характером этого котика? Их много на нашей земле, и оттого грустно живется.

Жил при доме отдыха кот — круглый, как бочонок, с нахальным плющеным мурлом и великосветскими усами. Был он тут словно по штатному расписанию, как повариха, затейник или садовник.

Когда утром все делали зарядку, он, с благородной бархатной сединой, тоже выходил на физкультурную площадку, зевал и умывался. А когда шли в столовую, он, обгоняя всех, направлялся туда же, бродил под столами, мяукал, толкал мордой в ноги и получал рагу и котлеты. Перепадала ему и шарлотка с яблоками, и цукатные сырки, а от манного пудинга он отворачивался: «За кого вы меня принимаете?»

В мертвый час он, улегшись на солнцепеке, зажмурившись, предавался воспоминаниям, какие никогда и не снились котам городским и сельским, котам уличным. Он деликатно облизывался сиреневым языком.

Он был осязательным участником всех мероприятий. Когда играли в викторину, сидел тут же и при каждом вопросе делал глубокомысленное лицо. А когда при неправильном ответе смеялись, он тоже профессорски улыбался. Любил он смотреть кино — какие фильмы, всё равно, лишь бы мелькало.

Всё это была видимая его жизнь. Но была еще другая — миру неведомая, глубоко личная, засекреченная, ночная, когда он выходил разорять соловьиные гнезда.

После заката солнца какое-то новое, мечтательное выражение являлось на его круглой, себялюбивой, отъевшейся морде. Осторожно, так чтобы никто не видел, он заходил за тын, долго стоял, оглядывался и прислушивался.

Он задумал разбойную операцию «Соловей». Крадется он среди бурьянных трав и одуванчиков окольной, непротоптанной тропинкой тигриным шагом, по-пластунски припадая к траве: только спина изогнулась, только хвост трубой, только искры. И еще петляет, заметает следы, на психологию давит. Вот встретился на пути домик — так он и к домику подошел, поднялся по ступенькам на крылечко, словно шел за молочком, и вдруг оглянулся: не наблюдает ли кто? И шасть в траву!

А если заметит чей-то взгляд, начинает несчастно прихрамывать и суетиться: мол, ищу траву для лечения, животом заболел, мол, больной я, несчастный, иду в овраг умирать.

Но вот он появился на открытом склоне и пошел скачками, скачками к кустам у пруда, где соловьи и веснянки. Тут мы его однажды и встретили в засаде. И как только он увидел нас, сразу все понял, припал к земле, слился с землей, с головой и плечами ушел в траву, как будто замер.

Мы его шуганули. И он как прыгнул, как взвился, будто выпущенный из пращи. Где уж тут хромоножка, где уж тут несчастненький! Летит, как фаустпатрон, лишь трава свистит, лишь одуванчики разлетаются.

А когда мы пришли к дому, он сидел и умывался, такой честный, искренний, и всё время лез на глаза, доказывая своё алиби.

С той поры мы назвали его разбойником, хотя он продолжал показывать себя праведником, благородной тварью.

Автор: Б. Ямпольский